Ах, степи родной приволье!
Едет табор кочевой.
Хорошо гулять по воле:
свежий воздух и покой! Семиструнная гитара,
растопи сердечный лёд,
и пускай, подобно пару,
он под музыку уйдёт! Э-эй, пусть уйдёт! Ветер мне ласкает душу,
закипает в жилах кровь!
Хочешь, ромалЭй, послушать
про любовь без лишних слов? Про которую в тумане
распевали до утра
разудалые цыгане
у горящего костра? Э-эй, про любовь! Мне рассказывали деды:
жил в былые времена
человек, ему с соседом
изменила раз жена. Он любил её так страстно,
что ночей почти не спал;
хоть он знал её прекрасно,
но измену он не ждал. Э-эй, он не ждал! И решил однажды ночью
он за нею проследить,
он тогда надумал точно
их обоих погубить! И кибитку поджигая,
где таилась от очей
его жёнушка нагая
от супруга и детей, муж, не думая подолгу,
двери накрепко закрыл.
Постоял ещё немного,
а потом уже отбыл. Э-эй, он отбыл!
Э-эй, он отбыл! И с тех пор его поныне
табор помнит и в степях
всюду слышен тот старинный
мой рассказ.
РомАлы, ах! Ветер пусть ласкает душу,
в жилах, кровь моя, кипи!
Бесконечно можно, слушать,
как влюблённые глупы. Э-эй, как глупы! Как порою нами движет
чувство, совершая зло,
а порою раны лижет
нам на сердце так тепло. Семиструнная гитара,
растопи сердечный лёд,
и пускай, подобно пару,
он под музыку уйдёт! Э-эй, пусть уйдёт! А в степи родной приволье!
Едет табор кочевой.
Хорошо гулять по воле:
свежий воздух и покой! | 
Главная 
