Голодный зверь живёт во мне

            отряда паукообразных,

он долго дремлет в тишине

            на нервных нитях в полдень ясный;

но лишь едва почуяв тьму,

            он отворит шесть глаз кровавых,

уйдя в глухую тишину,

            чтоб рыскать новую забаву.

И в миг, когда бегут по мне

            иголки лап его мохнатых,

ищу покоя в сладком сне,

            но он мешает мне, проклятый!

Куда теперь мне убежать,

            кому поведать тайну эту?

И вновь, покинувши кровать,

            я  лью бумаге суть секрета…  

Летят часы безмолвной тьмы,

             пишу о том, что мной забыто,

опять  меня сражают сны

             и будят лапы паразита!

Открою дверь, паду на снег

             полуживым безмолвным трупом,

и всё равно спасенья нет:

             прогнать с души заразу трудно!

Кому я в жизни навредил,

             откуда зверь членистоногий,

кто мне проклятье поселил

             и кто теперь карает строго?

Всё дело в ней? Конечно, в ней!!

            Одна она во всём причина!!!

Желал расстаться с ней скорей,

            но получил проклятье в спину…

Я вновь пылаю всей душой,

              пишу сонеты и канцоны,

и жаль, что больше не со мной

              прелестный лик моей знакомой;

вот снова дремлет мой паук,

              ведь я о ней подумал, грешный,

о наказавшей мой досуг

              своим проклятьем неизбежным.

Хочу в грядущий час, когда

              её волос коснётся проседь,

пусть вспомнит ранние года,

              встречая жизненную осень

и то, как ждал её поэт,

              расскажет собственным детишкам,

прочтя забытый мой терцет

              по запылённой старой книжке.