Стоко на свете чудного разного
встречается, что просто диву даешься. Вот, к примеру, сказывают люди, что у нас
на севере в лесу Темный Человек есть. Росту он высокого: уж какие высокие люди
не бывают, а и те в сравненьи с ним, что дети малые – вот он росту какого. А
ходит так, что следов после себя не оставляет ни на земле, ни тебе на снегу,
если зимой дело. Подойдет к тебе так, что и не услышишь. Только чувствуешь, что
на тебя глядит кто-то пристально. А это он – темный Человек. Обернешься – и до
того жутко становиться, что и не пересказать. Сердце стучит так, что кажется,
вот-вот наружу выскочит. И не потому, что на лицо он страшен. Лица-то его как
раз никто и не видел – так, пятно темное, ничего не разглядеть, что там у него.
Потому Темным Человеком его и прозвали.
А
оттого страшно, что не к добру такая встреча. Ведь как люди говорят: коли кому
Темный Человек покажется, тому помирать вскоре. Потому и опасаются люди у нас по одиночке в лес ходить, под вечер
особенно. Он ведь, Темный Человек, чаще под вечер людям показывается: подойдет
неслышно, станет и смотрит на тебя. И, кажется, всю душу высмотрит. А потом
повернется и уйдет. Не спеша так уйдет, тихо. Ни веточка под ним не хрустнет,
ни травка не зашуршит. Сделает так шагов несколько и словно растает. А сумрачно
ведь вокруг, вечер. Страсть одним словом! Все у нас про того Человека
наслышаны, и верят в него многие. И я верю.
Хотя
итакие есть, что не верят. Мол, сказки это, для дураков попридуманы. Помню, был
один такой, Петрухой звали. Шабутной мужик.
Лесорубом работал. Так он всегда еще шутил, мол, нам, лесорубам в лесу
бояться нечего, лес нас самих боится, потуму как мы его под корень изводим: был
– и нету! Не понимал, что нехорошо такие слова говорить, не к добру – накажет лес.
Он ведь живой, лес-то. Не зря в старину его батюшка–лес величали: кто к нему с
душой – того одарит. А кто вот как Петруха – тому плохо будет.
Петруха-то,
я не сказал, выпить любил. Да это у нас, людей северных, за большой грех не
считается. Только один пьет да разумеет, а другой вон, как Петруха, всякую
ерунду городить начинает. Вот раз сидят они с мужиками, выпивают. А дело на
деляне было. И взбрело ему в голову пойти с ружьем к болоту уток пострелять.
-
Авось, - говорит, - подстрелю парочку.
Никто
его и не остановил. Петруха – человек к лесу привычный, не потеряется, да и
выпивши они были. Потом уж забеспокоились: время к ночи, смеркается, а его все
нет еще.
Вдруг
появляется. Без добычи пришел. Ружье в сторону, сам забился в угол и сидит
бледнешенек. Переглянулись мужики: что с ним такое? То, бывало, тараторит без
умолку, а тут на тебе – молчок. Стали подзадоривать: где ж ты, мол, уток
оставил-то? Не отвечает. Ну, отстали от него. Потом он отошел маленько, сам все рассказал:
-
А я ведь, мужики, - говорит, - и вправду Темного Человека видел.
Все
сразу: как да что? А он ничего разъяснять не стал, только самогонки попросил.
Выпил кружечку и говорит:
-
Посмотрим, значит теперь, всю ли правду люди говорят!
И
больше уже про это разговоров не вел, сколько не спрашивали. По-прежнему себя
вести стал, все у него шуточки да прибауточки. А только все ж как-то
чувствовалось, что боится он чего-то. А через несколько дней после этого случая
помер он – сосной придавило.
Чудно,
конечно. Может вы и засомневались, только все это правда!
А
еще говорят, что есть у тайги свой хозяин.
Работал
у нас на буровой мастер один, Федор шемякин. Так он рассказывал, что у друга
его лайка хорошая была. Здоровенная собака и умная, редко такие
встречаются. Федор сколько раз просил ее
ему продать, Тольку друг отказывался, потому как собака эта для охоты
незаменимой была. На зайцев, на уток с ней ходили – никогда не подводила.
А
тут смотрит Федор: собирается его друг на охоту, а без собаки. Федор, конечно же,
не удержался, спросил:
-
Что ж ты Стьрелку с собой не берешь? Или продал кому? Мне не захотел продавать,
а другому продал!..
А
тот глаза опустил:
-
Нету больше Стрелки. Погибла. Зимой еще.
-
Как так?
-
А вот так!...
Пошел
Федоров друг с отцом своим на охоту. Стрелку, конечно, с собой взяли. Не больно
удачная охота у них в тот день получилась: за целый день всего одно зайца
добыли. Решили в тайге заночевать – стыдно в поселок с такой добычей
возвращаться.
Охотьникам
в тайге ночевать – дело привычное. Выбрали подходящее местечко, примяли снег,
веток нарубили. Запалили костерок, чайку вскипятили. Сидят, ужинают. Стрелка
рядом у костра греется. Вдруг какое-то шуршание неподалеку, а что там такое –
не видать, темно уже, да и деревья кругом. Потом стихло все на минутку. Потом
опять шуршание. Стрелка залаяла и прямиком туда, на звук этот, бросилась. Не
успела за деревья забежать, слышат: завизжала жалобно, как если бы на помощь
завет. Федоров друг ружье схватил, думал, может, шатун это. Только вставать –
отец ему руку на плечо:
-
Сиди!
Строго
так сказал, что тот даже оторопел поначалу.
А
собака визжит во всю. Парню ее жалко, из рук отца вырывается: ты чего, мол,
пусти! Загубим собаку ведь! А отец не пускает. Он у него здоровый мужик, ростом
под потолок. Такой схватит, не сразу вырвешься. Кричит на сына:
-
Сиди, тебе говорю!!
Немного
погодя стихло все. Федоров друг чуть не плачет, а отец похлопал его по плечу и
говорит:
-
Ну, вот, сынок, и ты с Хозяином встретился. Повезло нам. А могло бы и хуже
быть.
Больше
ничего объяснять не стал, только велел дров в огонь подбросить и до утра от
костра никуда не отходить.
Наутро,
когда рассвело, пошел Федоров друг на то место, куда Стрелка убежала. Снег там
кругом примятый, будто кто-то тяжелый был. А от собаки ничегошеньки не
осталось: ни крови, ни шерсти клочка, словно и не было ее никогда. Вот он каков
– Хозяин таежный.
И
это все правда. А как же иначе? Сказывают люди! |