Белый яркий свет слепил глаза. Отражаясь от кафельной плитки, бередил сознание, невольно отвлекая. Мягкие листья салата, с прозрачными каплями воды на них, на ощупь напоминали бархат. «Раз-два - три, раз-два - три» – считала про себя, привычным движением отрезая тонкие полоски. С улицы слышалась перебранка соседских кумушек и бас Петра Васильевича, что-то яростно доказывающего дворнику. Завтра ей стукнет пятьдесят. Придут сотрудницы с работы, может Валерка с семей нагрянет, дочка отзвониться с Нью-Йорка. В общем, все как всегда. Ей вдруг показалось, что это уже было, только в другом мире, с другой ней. Белая, до яркости кухня, с голубеньким кафелем на стенах, с эмалированным и похрюкивающим чайником на плите; листья салата, и она, проворно отрезающая ножом бледно – зеленые кусочки, и это «Раз-два - три, раз-два – три, раз - два-три». Показалось до того навязчиво, словно в мозг, как гвоздь вбили это ощущение. Медленно родилось видение – красивый мужчина, подходящий сзади и обнимающий ее все еще тонкую талию. - Как от тебя вкусно пахнет. – Произносит он, и нежно целует в шею. - Чем - то цветочным, сиренью в мае. Как я люблю этот запах, напоминающий про весну. Губы расплылись в улыбке. Ей было так хорошо чувствовать себя любимой. Она уже давно забыла как это. Знала только серую будничность – вечно брюзжащий муж, двое повзрослевших детей, приходящих к матери только по большим праздникам. «Боже, - быстро пронеслось в голове, - неужели жизнь прошла впустую». Словно со стороны смотрела на себя, вспоминая. Свадьба. Она, вся в белом, с собранными по тогдашней моде в высокую прическу русыми волосами, с фатой по плечи. Муж, сидящий рядом, и выпивающий рюмку за рюмкой, пытаясь расслабиться. Толпа гостей, кричащая «горько», громко гудящая, словно пчелы в улье. Гомон, песни, мат под конец. Потом их первая брачная ночь. Почти физически ощущала себя, тогдашнюю, лежащую с открытыми глазами, рядом с храпящим мужем и рисующую в мыслях их дальнейший счастливый быт. Дура, полнейшая дура. - Хочешь, поедем с тобой в Грецию. – Произнес мужчина из ведения. – Или нет, лучше в Париж. Ты ведь всегда мечтала туда попасть. Марина… - прошептал он – Дорогая… Какой Париж? Ха! В Молдавии, и в той, была лишь раз. Накупила детворе вещей на вырост и бегом обратно, в каждодневные заботы, мелкие неурядицы с главой семейства, в рутинные хлопоты обычной советской женщины. Так все и шло, размеренно, с каким-то феерическим постоянством. Потом дети выросли и упорхнули из родного гнезда. А она осталась. - Я даже не знаю как я бы жил без тебя… - снова зазвучал в ушах мнимый голос. – Просыпаться каждое утро рядом. Вдыхать аромат твоего божественного тела и тратить еще один день на то, чтобы сделать тебя счастливой. Ты ведь счастлива со мной, правда? Этот вопрос огнем вспыхнул в разуме, обжег его, и исчез. Вернее она сама заставила его исчезнуть, потому что испугалась ответа. Была ли Марина когда-то счастлива? В сегодняшней, взявшейся ниоткуда фантазии, в которую поверила внезапно и навсегда - да. А в реальной жизни? - Ну что, обед готов? – проговорил вошедший внезапно муж. - Через пять минут, накрою на стол. -Тут с голоду сдохнешь, пока дождешься, - супруг недовольно передернул плечами. - На хрена женился на тебе, каракатица медлительная. Лучше бы холостяком помер. Марина уже давно привыкла к этим брошенным в скользь, ранящим фразам, но почему-то именно сегодня от обиды на глаза навернулись слезы. Женщина встряхнула головой, пытаясь отогнать эту назойливую жалость к себе, заторопилась, забегала, накрывая на стол и продумывая на ходу как лучше принять завтра гостей, и вдруг, в этом сумбурном водовороте мыслей словно прозрение, мелькнула одна, и сразу зацепилась мертвой хваткой за мозговую извилину. Ее иллюзия – это и есть действительность. Где-то там, в ином измерении существует еще одна Марина, и нежный, любящий мужчина, с проникновенным грудным голосом. Ее мужчина. И эта другая Марина - настоящая. Удачливая, молодая, обожаемая… На душе стало тепло и спокойно. Скоро она поедет в Париж. Будет ходить с любимым по дорогущим бутикам, прикупит пару - тройку французских платьев, потом они заберутся на самый верх Эйфелевой башни, чтоб обозреть город с высоты птичьего полета. А вечером поужинают в ресторане, и вместе поднимутся в номер маленькой уютной гостиницы, чтобы любить друг друга снова и снова, до изнеможения. - Марина… Любимая… - настойчиво повторило созданное сознанием эхо. - Я потрачу всю жизнь без остатка на то, чтобы сделать тебя счастливой.
Написал (а) - Евгений: Вы просто себе не представляете, как мне грустно стало после прочтения текста, такая невыносимая безнадежность быта, убивающего что-то светлое внутри. Откуда вам так знакомо мироощущение 50-летней женщины? -(21:16)
Написал (а) - Загребельная: Не знаю. Просто иногда пытаешься вжиться в роль, абсолютно абстракную,конечно. Как говориться, примерять чужую шкуру на себе. Я рада, если это у меня получилось, и я, действительно, этой небольшой зарисовкой заставила читателей задуматься над маленьким эпизодом жизни выдуманного мной образа. -(13:00)
Главная 
