Смотрит он на закрытую дверь,
За которой тепло и уютно,
И не знает, что делать теперь,
Почему он лишился уюта.

Улетела на небо душа,
Кот лишился любимой хозяйки
И едва от позора дыша,
Он вживается в роль попрошайки.

Кто-то ткнет его грубо ногой,
Кто-то "Брысь!" ему крикнет вдогонку
И, не чувствуя ног под собой,
Кот скорей убегает в сторонку.

Он еще не привык голодать
И никак он осмыслить не может,
Что не хочет поесть ему дать
Только тот, кого голод не гложет.

И часами, свернувшись в клубок,
Чисто вылизав грязную кружку,
Вспоминает он свой уголок
И седую хозяйку - старушку.

Позабыв про холодный подъезд,
Злых людей и голодные будни,
Кот во сне только досыта ест
И вокруг него - добрые люди.

Эре, спаниелю

Нет давно моего спаниеля,
Только ранней весной, на могиле,
Под живительным солнцем апреля
Распускается лист белых лилий.

Эти листья похожи на уши,
Уши доброй и верной собаки.
Сон ее здесь ничто не нарушит -
Ни гроза, ни команда, ни драки.

Глаз ее бесконечно печальных
Не забыть и вины не исправить,
Но сегодня от дней тех прощальных
Ничего не отнять, не убавить.

Нет, не зря говорят, что собакой
Нужно быть, чтоб любить человека.
Надо быть человеком, однако,
Чтобы эту любовь не ценить
В дни собачьего краткого века.

Лею, колли.

Как тихо умерла моя собака!
Еще сегодня утром погуляла,
Пришла домой, и больше не вставала,
Не попрощалась и не позвала...
Так тихо умерла моя собака.

Он был красивым, своенравным псом,
С характером почти что человечьим.
Без Лея опустели сад и дом,
И эту брешь теперь заполнить нечем.

Уснул наш пес, красавец рыжий, яркий.
Октябрьский ветер холоден и чист
И на кормушке умершей собаки
Лежит осенний пожелтевший лист...</P>