Опять, безумствуя, метут
седые вихри, одичало,
и снова в грудь мою несут
былой депрессии начало.
Чужие мысли в голове,
и сердце бьёт во мне чужое.
Вновь, словно месяц в синеве,
я тет-а-тет с моей тоскою.
Открою двери я пурге
и ей печаль свою открою,
и только в сумрачной реке
я осознаю, что со мною:
спасёт холодная вода
январской ночью грудь от боли.
Я закалён, как сталь, всегда
и не робею перед боем! |