Мимолетное паденье и ни слова о дальнейшем.
            Никакого продолженья нет у поцелуя гейши.
            Все непросто в наших душах, белый с черным перемешан.
            Болью боль твою утешить сможет только антигейша.

                                         КОНСТАНТИН МЕЛАДЗЕ

    Отречённый от тьмы, но не признанный светом,

обожжён солнцем чувств и напуган луной,

    я бреду в пустоте незнакомой планеты,

той, что раньше считал старой-доброй Землёй.

    Не по мне – обещав, безучастным казаться,

унижать и божить лицемерно, как мразь,

    лгав – твердить, уличась - тот же миг убираться,

и мечтать о любви, зля других всякий раз.

    Я ценю человечность всех смыслов на свете,

грезя нравиться тем, что стремленьем высок. 

    Я люблю создавать в тишине в тусклом свете,

а ломать не привык, пусть порою жесток.   

    Красота для меня – это сложные грёзы,

для венер был я - рыцарь и скромный лакей,

    и, подобно рабу наркотической дозы,

жил единственным днём для воздушных страстей.

    Я ушёл от богов неизвестного завтра,

отпустил синих птиц, разрывая их клеть,

    и теперь, как последний в роду динозавров,

чую климат иной у обжитых мной мест.

    Только месяц, как брат, льёт сочувственно слёзы

запоздалых дождей на зеркальность окна,

    а за ним - расцвели виноградные лозы,

из которых вовек не натопчут вина.

          За одним поцелуем изысканной гейши -

кратковременный час вдохновенья и лжи:

    экономность загадок – движенье к простейшим,

а простейшая жизнь – это счастье души.

    Не ищите конца, размельчив каждый атом:

бесконечность находится в гранях начал,

    где плывёт Зодиак между Раем и Адом

и к Творцу каждый раб покидает причал.