Бродит век, проходят дни и глянцы, 
а невежда - спорит с мудрецом.
  Новый гунн с германиком стремятся 
новых римлян бить своим мечом!
  И Хайям мудрейше-локаничный 
ныне чтим, а раньше был никем. 
  «Жизнь-равнит – заметил Шоу тактично –  
смерть-дарует славу, но не всем».

  Смертных тлен Аллах смешает с почвой, 
окропит дождями сентябрей,  
  и он сквозь века в садах цветочных 
расцветёт у новых басмачей;
  и таких изнеженная дочерь,
детских грёз и радости полна, 
  соберёт в букет её в садочке.
В том ли человечества цена?   

  Суть любых религий – вера в Бога,
жизнь без прегрешений и покой?
  Но зачем переходить дорогу
лишь за то, что веры ты иной?! 
  В халифате злились на безбожье,
у советов грызли за намаз,
  и в грядущем бить нас будут тоже,
но за что начнут на этот раз? 

  Трудно жить, не знающим удачи,
трудно быть у глупых мудрецом,
  и принять, что путь к твоей задаче
оборвёт кончина вечным сном.
  Бродим в лабиринте еле-еле,
чтоб закончив с облегченьем путь,
  встретить свет в конце судьбы тоннеля
и успеть на Божий Страшный Суд.

  Думай, с чем предстанешь перед Богом,
остальное - это сущий вздор,
  ведь судьба – опасная дорога
из роддома в неизбежный морг. 
  Это рок во всём избытке Правды!
Сотни лет об этом обо всём
  говорят поэты. Только надо ль?
Мотыльки-то мрут четвёртым днём!

  На заре судьбы, вне сна страдая,
я смотрел в окно, когда там вновь
  мрак, фонарь и бабочки играют
на луче, что манит, словно кров;
  как они, минутные созданья,
ищут смерть лишь там, где огонёк –
  вот она, загадка мирозданья:
чудный блеск и гибельный ожог...