Зажжется в час ночной звезда
Над Аравийскою пустыней,
        Где три волхва бредут седые,
Не посещая города.  

С тех пор прошло немало лет...
Примерно будет пара тысяч.
За это время можно высечь
И из скалы гранитной крест.

Что ищут эти старики?
Куда бредут - не знают сами...
О чём беседуют часами ?
Коснуться чьей хотят руки?

И тих в полночье Вифлеем
Спят слуги Ирода-собаки...
 И утонув в январском мраке.
Спит целый город - глух и нем. 

Но народился новый Царь,
Не для одной лишь Иудеи,
А Вождь спасительной идеи,
Что жизнь положит на алтарь.
 
Чтобы открыть для всех врата,
На небеса и к совершенству,
Для душ, стремящихся к блаженству,
В преддверьи Страшного Суда... 
 
При свете масляных лампад 
В яслях, где скот стоит в зимовье,
Лежит младенец, тот, что кровью 
Искупит грех, ведущий в ад!

Кто сей малютка - знает мать.
Пред ней предстали на пороге
Три путника. Они с дороги,
Но не желают отдыхать.
 
Волхвы кладут свои дары,
Пророчат Иисусу славу...
Седые преклоняют главы
Пред тем, кто покорит миры!

 Что принесли они Царю?
 И что к его ногам сложили?
 Волхвы младенца окружили,
 Ему вручив Судьбу свою.

Дар состоял из трёх частей -
Из злата, ладана и смирны.
Для славной Троицы единой
Подарок предназначен сей.

Для Бога, для Царя и Сына.
И искупленья пробил час.
Звезда над городом зажглась -
И СВЕТОМ Землю затопила…

И кажется до сей поры
Спешат к святому изголовью,
 Рождённого для Вечной Боли,
Людского племени послы!