Вот так проходит день обычно:
Подъем, работа - все типично.
И лишь под вечер чуть дрожа,
Устав от нервов, дребезжа,
Я вспомню все и что вторично,
Отсею мыслью: «Пусть трагично
Проходит молодость, служа
Мирскому делу буржуа.»
И лишь потом ведомый чем-то
Пойдет назад, как кинолента,
Событий стройный жизни ряд.
А в нем, конечно, будет яд.
Приму его спокойно, чинно,
Да не останется невинно
Содеянное мною зло…
И лишь когда в душе тепло
Я лист возьму, к нему перо,
И умолю в строке добро
Оставить след, хотя б невзрачный.
И ты, читатель, в сердце мрачный,
Найдешь улыбку, - теплый дар
Моей любви, - души нектар.
За сим я распрощаюсь с пленом.
И стану каткой, грязью, тленом,
И будет вновь так все обычно:
Подъем, работа - все типично.
И лишь под вечер чуть дрожа,
Устав от нервов, дребезжа,
Я вспомню все и что вторично,
Отсею мыслью: «Пусть трагично
Проходит молодость, служа
Мирскому делу буржуа.»
И лишь потом ведомый чем-то
Пойдет назад, как кинолента,
Событий стройный жизни ряд.
А в нем, конечно, будет яд.
Приму его спокойно, чинно,
Да не останется невинно
Содеянное мною зло…
И лишь когда в душе тепло
Я лист возьму, к нему перо,
И умолю в строке добро
Оставить след, хотя б невзрачный.
И ты, читатель, в сердце мрачный,
Найдешь улыбку, - теплый дар
Моей любви, - души нектар.
За сим я распрощаюсь с пленом.
И стану каткой, грязью, тленом.
И будет вновь так все обычно…