Май – это вербы в забавном цыплячьем пуху. Это бездонного неба звенящая птицами синь. Это разлив серебра, уходящий в реку, что отзовётся кругами, лишь камушком кинь.
Это заботы, и первой наградой – берёзовый сок. Сашка с ладоней не раз угощал им Дуняшу, а ей было в диковину: парень, хоть с виду и строг, рядом шагает – околица втрое светлей.
-2-
Девка на выданье. С танцев – то Ванька, то Пётр... Многим отец от ворот дал крутой поворот: «Невидаль эка! А вот, из Малынихи шлёт, глянь-ко, привет… Да-а… Вполне подходящий нам род». И по обычаю, Сашке – ворота враспах…
Щедрым приданым легла новобрачным страна и закружила. В безудержных тех кружевах соком берёзовым каждая зрела весна.
Давней девичьей привычкой тянулась в ладонь мужа губами Дуняша. И будто светлей жизнь кочевая. Военными буднями тронь – трудно разбавить пожиже, жалей не жалей.
-3-
Год юбилейный прошествовал, как часовой, новым сменился, в туманах скрывая восток. Север, встречай! Ты ветрами не больно-то вой – радостью мая вот-вот пробудится росток,
нежностью вербы в забавном цыплячьем пуху, синью бездонной, небес наполняющей плёс, росным в лугах серебром, уходящим в реку…
Можно ль недавнее прошлое помнить всерьёз, если всё к тем же разливам и вербам в цвету вместе шагают за сладостью сока в горсти…
…Дуня, смеясь, отпила, и смутилась: – Не ту видно, берёзу с тобой надломили… горчит.
– Быть не должно, – обожгло тайниками тревог. – Как же не ту? Вот, зарубка, ты помнишь, моя... Сам потянулся к ладони: – …Да как же я мог… Верно, не та. И осталась берёза стоять.
-4-
Так и стоит до сих пор, необъятна в обхват. Веком не вымерять горечи, не извести, – сквозь пропиталась. Под Тверью остался солдат. Что до солдатки… Упрямо сжимала в горсти
капли последних упавших берёзовых снов. Тешила младшего – сына, и старшую – дочь. Долго ждала? Довелось натушиться костров.
Жизни связать с ней бы многие были не прочь, но не спешила. Когда же, доверив рукам, крепче других очертившим надёжности срок, не утаила: горсти не заменит стакан, как бы ни сладок был новый берёзовый сок
в мае, где вербы в забавном цыплячьем пуху веточки тянут в звенящую птицами синь. Где серебристый разлив, уходящий в реку, прошлым в кругах отзовётся, лишь камушком кинь.
Главная 
