Когда луна, скатившись за деревья,
Потянет ночь за высветленный фрак,
И полусвет, раздумчиво колеблясь,
Расторгнет надоевший с тьмою фрахт;
Я буду ждать, когда рассветный сумрак,
Без болей, молча выродит дома,
Повыпростав их из чернённых сумок,
Боясь лишь одного — сойти с ума.
Когда столбы, наметив шлейф дороги,
Погасят жажду алчных фонарей,
И, отсырев росинками до дрожи,
Вздохнёт прохладно свет — архиерей;
Тогда дождусь, чтобы продрогший лучик,
По воле солнца впрок набрал бы сил,
Прорвал к окну берёз густые сучья,
И мне плеснул малиновых чернил.
|