Пьет чай на кухне моя маленькая женщина,
сложила крылья голубые за спиной…
В наследство ей судьба завидная завещана:
кому-то быть примерной, правильной женой.
Она безропотно заглаживает трещины
в душе от мелочных, надуманных забот,
ведь за смирение ей многое обещано,
и, в том числе, одна из ангельских свобод.

Кем проще жить на свете? Избранным писателем?
А может практикой обученным врачом?
Она не знает, и, скорее, несознательно
стремится мир поднять на хрупкое плечо.
Она живет своими снами, может, вещими,
а крылья прячет, чтобы часто не галдеть,
чтоб оставаться просто маленькою женщиной
в толпе больших, но обескрыленных людей.

Как легче выжить? Может, тенью стать холодною,
или довериться течению судьбы
и научиться наслаждаться несвободою,
и заглушить призывы внутренней трубы?
А, может, просто, как она, принять затрещины
и радость жизни, вместе с ними, наравне?
Хочу прославить эту маленькую женщину!
За честь и честность быть собою на земле;

за то, что путь, который небом ей дарован был,
она пройдет с улыбкой кроткой на лице,
не разменяется на гордости тщеславный пыл,
на роскошь красочных нарядов при дворце,
за то, что пьет на кухне чай своей усталости,
а там, за стенкою, сопит ее семья,
и в целом мире нет сильнее женской малости!
А крылья… тихо промолчу об этом я…