Когда ты вспомнишь обо мне в своем квадратном, тихом мире, в пропахшей книгами квартире, в пыли страниц, где каждый том знаком как дом, как тяга к лире в наутро выпитом кефире за вдохновением потом, каким-то летом, в тишине, в канун моей, но «энной» даты, ты, жанром эпоса объятый, черкнешь в блокноте пару строк про наш мирок. Вполне чревато, что, избежав шестой палаты, ты мудро вычертишь итог! Тогда, на дивном полотне воспоминаний, достижений, забытых в спешке дней рождений, стихов нечитанных и слов для их основ иль отторжений, всего того, что поражений не терпит в памяти как зло, в углу, где чуточку темней, возникнет радостное чувство, что ты постиг азы искусства, литературы, проще – книг; но ты постиг в них то безумство, что вызывает мыслей буйство для четких записей в дневник… По их следам о всяком дне тебя, на краешке дивана, высокой памяти нирвана поднимет в небо, как волна! Мелькнет сомненье, (может, спьяну), внезапной мыслью – страшной, странной: «…я помню, но жива ль она?» и, второпях, позвонишь мне. |