За какие-то 30 секунд приключилось.
Что-то важное вдруг поломалось во мне,
И привычная жизнь не спеша, покатилась
Из обычного русла куда-то во вне.

А потом я твой голос прерывистый слышал.
Кто-то взял несмолкающий мой телефон.
И бесцветный ответ: «Мы работаем. Дышит.
Результаты работ Вам объявят потом».

Не успел я как надо собраться в дорогу.
Мой единственный груз – невесомая грусть.
Знать, в чем мать родила, появлюсь перед Богом
В тех чертогах, откуда навряд ли вернусь.

Зябко мне в белокаменных этих палатах.
Толи явь, толи сон и откуда мне знать,
Что здесь делают ангелы в синих халатах,
Не меня ли они прилетели спасать?

Стыло как-то, но я не от этого трушу.
Все диагнозы - просто обычный прогноз.
Дорогие лекарства не вылечат душу,
Не смотря на число потребляемых доз.

Мне одеждой от холода станет надежда.
Пусть слетается, чувствуя пир, вороньё.
Я на 30 секунд задержусь где-то между,
Понимая, что дальше уже не моё.

Но секунд этих нескольких будет довольно,
Чтобы полусознаньем увидеть тебя.
И сердечная мышца, согретая болью
Бескорыстной любви, отзовется любя.

В резервациях питерских реанимаций
Ты меня отыскала, минуя запрет.
И в пленительном мареве галлюцинаций
Я расслышал твоё однозначное – Нет!

Пусть друзья и врачи удивляются после.
Я бы мог им сказать, да боюсь, не поймут,
Что все эти часы ты была где-то возле,
Продлевая те самые 30 секунд.

«Ты живучий мужик, а скорее – везучий!» -
Просветил пожилой балагур-Айболит.
«Толи мы разминули тебя с неминучей,
Толи это удача тобой дорожит».

А ведь прав эскулап, повидавший немало.
Кто бы против, а я – положительно «За».
Ну, конечно, она надо мною витала.
У удачи моей – голубые глаза.