Город Сам-Питербург на Неве-реке стоит. Его ить сам царь Петр основал. Потому город так и прозывается.

И есть в том городе памятник – царь Петр на коне верхом. Конь под Петром на дыбы взвился, грива по ветру развевается, глаза огнем горят, из ноздрей дым валит. Что, видел, говоришь? А знаешь откуда этот конь? Не знаешь! То-то. Ну дак слушай.

Конь-то этот из наших краев. А как получилось. Царь Петр из себя росту высокого был, не зря Великим прозвали. Весу в нем много. Ни один конь его удержать не мог.

А царю без коня, сам знаешь, несподручно: ни те на охоту съездить, ни те в заграницу к другим царям в гости наведаться. Вот и отдал царь приказ своим дворянам, чтобы отыскали ему коня подходящего.

Приказать-то легко, а найди-ка попробуй. Ходят дворяны из города в город, от села к селу, да только все без толку. Нет ничего подходящего. Так до нашей деревни и добрались.

А в деревне нашей жил мужичок один, Савельичем звали. Сам-то уж в годах, с виду щуплый. А на коня вскочит – враз переменится; и молодому ни в чем не уступит. И то, конь-то у него самый что ни на есть богатырский, только царю на таком впору ездить. Уж не знаю, где его Савельич взял. Кто говорит – в Азиятской стороне он того коня добыл, а кто – что у самого черта выслужил. Что из того правда – не знаю, врать не стану. И то верно. Конь-то непростой тот был. Не раз находились хитники, увести хотели. Куда там! И близко никого к себе чужого не подпустит. А одного такого даж насмерть копытом зашиб.

Вот приходят, значит, дворяны в нашу деревню. Услыхали про Савельичего коня, обрадовались. Думают: «Уговорим старика. Царю-то, поди отказывать не станет». Как бы не так! Савельич и слушать ничего не хочет. Что дворянам делать? Решили, было, силой коня взять. Только не тут-то было. Вырвался конь. На дыбы встает – подойти страшно. Видят дворяне, что не справится им самим. Решили в Сам-Питенбург царю написать.

Получил царь Петр ихню депешу. Разгневался на Савельича. И скорей в нашу деревню направился. Только дорога-то дальняя, покуда шел, поостыл маленько. «Ладно, - думает, - погожу браниться. Добрым словом-то скорей старика уговорю».

Приходит к Савельичу во двор, шапку снял, поздоровался. Все честь по чести. Савельич доволен. А дворяны аж чуть в обморок не упали – видано ли дело, чтобы царь перед мужиком шапку ломал. А царь меж тем спрашивает Савельича:

- Знаешь, зачем я пришел?

- Знаю, - отвечает.

- Ну дак как, продашь мне коня?

Савельич подумал немного, да и говорит:

- Конь-то у меня заговоренный. Не каждого седока стерпит. Коли ты, Ваше Величество, на нем усидишь – рядиться станем, а не усидишь – не прогневайся.

Обрадовался Петр.

- Согласен, - говорит. – Веди коня.

Привел Савельич коня. Поглядел царь и диву дается: сроду такого коня не видел. Вскочил на него верхом. Взвился конь под небеса, только его и видели.

Долго царя не было. Дворяны уж беспокоится начали. Ругают Савельича на чем свет стоит:

- Не конь у тебя – зверь дикий! Погубит царя – не сносить тебе головы!

А Савелич знай себе посмеивается. Мол, господа дворяны, все будет в полнейшем пккурате. И впрямь к вечеру Петр возвратился. А конь-то под ним смирной стал.

- Ну, спрашивает царь у Савельича, - сколь за коня получить хочешь? Что угодно проси.

А Савельич в ответ:

- Коли ты, государь, сумел его усмирить, твой он отныне. Ничего не надо мне.

И подает царю плеточку.

- Вот, - говорит, - держи, ваше величество. Коли нужда будет, хлестни этой плеткой коня. А так понапрасну не бей. Да смотри, не хлещи боле трех раз кряду.

На том и расстались.

Много ли, мало ли времени прошло, а объявился в Шпедции король Карла. Сам из себя росту маленького, а уж прыткий… Силы нет, а драться лезет. Ну, Карла – карла и есть. Собрал этот Карла войску и пошел Русь завоевывать.

Только наш Царь Петр быстро ему синяков наставил. И не мудрено! Царь Петр-то храбрый был, всегда всех впереди бился. Оттого его Первым и стали прозывать. И конь у него – не конь, птица. Как на крыльях летает. А коль случиться, что споткнется, Петр его плеточкой хлестнет легонько, он опять быстрей ветра помчится. Щпеды, как Петра на коне увидят, так и разбегаются в разный стороны. Жаль, воевать-то постоянно ему некогда было. Война-войною, а страной-то ведь тоже надо управлять. Вот и посылал воевать вместо себя генералов да фельдмаршалов. Генералы наши тоже храбро бились, да только случилась у них однажды конфузия.

Захватили шпеды в плен какого-то там генерала аль фельдмаршала. А он Петру был как брат родной.

Услыхал царь Петр о таком деле – никого слушать не стал. Вскочил на своего коня, и вперед! «Ну, - думает, - сейчас я ихнего Карлу самого в плен возьму».

Шпеды. Как увидели Петра, так все побросали, и про генерала нашего забыли – сами в лодки, и скорей на тот берег Невы-реки.

Да уж больно Петр на них обозлился. Решил реку с ходу на коне перескочить, да не получилось – конь под ним возьми да споткнись. Разгорячился Петр. Давай хлестать коня плеткой. Раз, другой, третий. Да, видать, позабыл про Савельичев наказ, хлестнул еще раз. Взвился конь на дыбы. И вдруг окаменел, застыл на берегу.

Так и не догнал Петр тех шпедов. Убрались они восвояси вместе со своим Карлой.

Жалел царь Петр коня. Понимал, что такого больше не сыскать. Велел поставить его на камень, как памятник.

Уж потом, когда помер царь Петр, стали ему самому памятник ставить, так этого коня и взяли.

Так до сих пор памятник этот и стоит. Взвился конь на дыбы, грива по ветру развевается, глаза огнем горят, из ноздрей дым валит. Вот так-то!