рассказ

 Жадный жук-листоед на мгновение замер на листике тиса и пошевелил чувствительными усиками. Листоед знал: эта поляна на краю густого лесного массива редко посещалась людьми, и они обычно проходили по тропе-биссектрисе осторожно, крадучись. Но эти двое, судя по всему, направлялись именно сюда. Главным среди них был, конечно, высокий, русоволосый в камуфляжной форме, другой человек шел явно не по своей воле. 

– Стой! Пришли! Узнаешь поляну? – спросил высокий.

Однако второй, идущий впереди низенький, коренастый бородач, одетый тоже в камуфляж, ничего не ответил.

– Ах да, – спохватился русоволосый, резко дернул ленту скотча с губ бородатого, отбросив брезгливо в сторону, – ну!

Бородач молчал. Он, может, и смахнул бы крупные капли пота, катившиеся по его лицу, как камни по стремнине бешеной реки, если бы не наручники, сковывающие его руки.

– Говори, собака! – повторил русоволосый богатырь, – по глазам вижу: поляну ты узнал!

Он быстрым движением схватил бородача за волосы и сильно ударил тяжелым армейским ботинком в подколенный сгиб. Бородач рухнул на колени, но не упал, удерживаемый сверху таким жестоким способом.

– А меня ты узнал? – высокий повернул голову бородатого за волосы к себе, – все говорят, я похож на своего отца, как две пули в рожке одного автомата друг на друга.    

Бородатый отвел взгляд в сторону, затем взглянул на небо и что-то забормотал.

– Верно, – подтвердил русоволосый, – скоро ты, Джабраил, встретишься с аллахом. Очень скоро. Но сначала я тебе кино покажу.

Русоволосый сбросил с плеч рюкзак, извлек из него нетбук. Открыв, установил на тот же рюкзак, пробежался длинными пальцами по клавиатуре. Послышалась кавказская песня. На мониторе двое бородачей волокли по поляне высокого военного, из-под формы которого виднелась тельняшка с синими полосками. 

– Знал бы ты, как это кино в мою память врезалось, – продолжил русоволосый, – помню до каждого кустика это проклятое место. Закрою глаза, вижу, как привели вы сюда моего отца, и что потом сделали, помню до мелочей. Вот видишь – высокий вытащил из ножен длинный, сверкнувший в лучах солнца клинок, – даже нож такой же для тебя подобрал… десять лет  ждал, десять лет…

– Застрэли мэня, – перебил речь русоволосого бородатый, отводя взгляд от монитора, на котором двое готовили третьего к казни. Один заставил пленника встать на колени. Другой – это был Джабраил – взяв длинный нож, зашел сзади и стал чуть сбоку.

– Застрэли… я прашу…

Высокий отрицательно покачал головой. Затем ребром ладони коротко и сильно рубанул бородача в область шеи:

– Смотреть! Вы для себя снимали, для тех, кто заплатил вам за смерть моего отца. Но ты не думал, что ко мне попадет это видео. А оно мне всю жизнь изменило. Так гляди сюда, собака! Или…

Удар был болезненный. Джабраил сморщился от боли, поднял взгляд.

На мониторе один из кавказцев быстро вытащил пистолет, выстрелил пленному в колено. Оператор снял, как лицо раненого исказилось от боли, и он повалился бы на бок, если бы Джабраил не подскочил и не ухватил его за волосы. А потом горец поднес к горлу пленника нож…    

Высокий парень стукнул пальцем по компьютеру.

– Пауза.

Он подошел к бородачу, отомкнул ключом наручники, которые со звоном упали на землю. Быстро вытащил свой «ТТ», выстрелив в колено бородатому, и тот рухнул, бормоча ругательства. Штанина камуфляжных брюк окрасилась кровью.

– Извини, Джабраил, – высокий неожиданно рассмеялся, – немного не по сценарию, – вас было трое на одного, а мы тут с тобой вдвоем, мне приходится импровизировать. Тем более, тех двоих нет уже на этом свете. Но я не буду, как в плохом боевике, тебе всю свою жизнь до нашей встречи рассказывать. Как закончил спецшколу ГРУ, как искал тебя по всему Северному Кавказу. Это неинтересно. Давай лучше досмотрим кино. Больше отступлений от сценария не предвидится.

Он подошел к нетбуку. Вновь заиграла восточная музыка. Русоволосый повернул нож и залюбовался солнечным зайчиком, который отпрыгнул от стальной поверхности. Пнув носком тяжелого ботинка распростертого на земле бородача, бросил: 

– Встань на колени и смотри, иначе я тебе вторую ногу прострелю. Ну!

Бородач застонал, но исполнил приказание. Солнечный зайчик прыгнул на дерево, с него на траву, с травы на монитор, на котором жестокосердный оператор смаковал и снимал с разных ракурсов стеклянные глаза головы, которая еще минуту назад была живой.

– Гляди в экран! Сир Публий говорил: страх смерти страшнее смерти, так смотри же, собака, – высокий взял бородача за волосы и направил его взгляд на монитор компьютера.

Живые глаза бородатого вдруг встретились с остекленевшими глазами на видео. Словно разряд тока высокого напряжения ударил по телу, и бородач захрипел, вдруг обмяк, повалился на бок. Русоволосый бросился к нему, ткнул пальцем под скулу, подождал несколько секунд. Метнул в сторону ненужный нож, лихо вонзив в соседнее дерево, вымолвил:

– Публий был прав…  

… Жадный жук-листоед посмотрел на удаляющегося русоволосого человека и пошевелил усиками. Он приметил кустик с лакомыми молодыми побегами и решил сократить свой путь. Для этого надо было всего лишь проползти по лицу, которое застыло в маске предсмертного ужаса. Листоед не боялся – он хорошо понимал разницу между мертвым и живым, как и то, что валяющийся на опушке леса бородач не причинит больше никому никакого вреда…

25.11.2010 г.